Прялка – сказка.
В одной нормандской деревне жила много лет тому назад бедная больная старуха, которую все ненавидели и считали ведьмой. Многие из крестьян приписывали ее чарам свои различные несчастия, а потому, проходя около полуразвалившейся хаты, где она жила, обыкновенно отпускали на ее счет какую-нибудь скверную шутку или даже брань.
И чего они только навыдумывали про несчастную старуху? Одни будто бы видели в лунную ночь, как она, сидя верхом на метле, пролетала над деревней. Другие, тоже ночью, слышали ее стон над прудом, где деревенские бабы моют белье. Мать Бульонка свихнула себе ногу потому только, что отказала старухе в заработке во время жатвы. А у отца Гената началась лихорадка после того, как старуха, проходя около его дома, произнесла какие-то невнятные слова.
Одним словом, несчастная умерла бы от голода, если бы не сострадательная сиротка Нина, которая помогала ей чем могла. Нине было четырнадцать лет, но она умела уже порядочно шить. Зарабатываемых таким образом денег еле хватало ей на весьма скромное существование.- Однажды вечером, когда Нина пришла по обыкновению навестить старуху, она нашла ее уже не в хате, откуда ее выгнал хозяин, а на грязном сметнике под забором.
Добрая девочка подняла несчастную, повела ее к себе, уложила в собственную постель, сама довольствуясь на ночь скверным сенником, брошенным в угол коморки.
И таким образом прошло несколько месяцев. Здоровье старухи все ухудшалось, настала зима, морозы, расходы все увеличивались, а между тем крестьяне, рассерженные на Нину за то, что она приютила ведьму, почти перестали давать ей работу.
Бедная девочка была вынуждена продать очень ценный для нее золотой крестик — единственную память о ее покойной матери и на вырученные деньги купила все необходимое для старухи.
Другой раз, когда у них не было ни куска хлеба, она продала все свое белье и одежду, оставив себе только одно ситцевое платье и платок, что конечно, не могло ее защитить от холода. - Не унывай, не унывай, отважная Нина, ободряла ее в таких случаях старуха; настанет время, когда и у тебя будет шерстяных платьев вдоволь.
Однажды ночью, когда Нина, лежа с открытыми глазами, перебирала в мысли все свои затруднения, услышала она вдруг ослабевший голос больной, звавшей ее к себе.
Нина сейчас же встала и подошла к старухе, которая, собрав последние силы, обратилась к ней со следующими словами:
— Дорогая моя, мне, видно, суждено уже покинуть этот свет, где я, кроме горя, ничего не видела. Но ты была для меня так добра, что я хочу тебя за это вознаградить. Выслушай меня внимательно: я могла бы быть очень богата, но предпочла долгие годы терпеть нищету для того только, чтобы искупить некоторые старые грехи. Ты же, Нина, настоящий ангел, с прозрачной, как капля росы, совестью, а потому я и завещаю тебе одно сокровище, которое сделает из тебя со временем богатейшую невесту во всей окрестности и вдобавок ты выйдешь замуж за Жана, сына твоего богатого и скупого соседа-мельника.
Нина начала плакать, думая, что старуха сошла с ума, но та продолжала уже еле внятным голосом.
— Когда меня не станет, отправляйся в пещеру Сухой Горы, где ты и найдешь обещанное сокровище. Только будь отважна и настойчива, так как отсюда до пещеры далеко и пробраться в нее не легко.
Голова старухи медленно опустилась на подушку, она пыталась еще поднести руку Нины к своим губам, но силы окончательно уже оставили ее. Крупные слезы скатились по ее бледным, впалым щекам и раза два тяжело вздохнув, она скончалась с молитвой на устах. - Добрая Нина искренно привязалась к старухе, а потому смерть ее очень огорчила ее. Она сама закрыла глаза покойной, обмыла ее, одела и похоронила возможно лучше.
Спустя некоторое время, Нина, желая исполнить последнюю волю покойной, решила отправиться на Сухую Гору, хотя эта гора и находилась в пустынной, страшной по преданиям местности. Крестьяне, даже издали завидев пещеру, крестились и разными окольными путями старались обойти ее.
Наконец в одно прекрасное утро Нина, скрепя сердцем, отправилась в путь и после трех дней и трех ночей почти неустанной ходьбы, она дошла наконец до проклятого косогора. Она очень испугалась при виде дикой безлюдной местности, до того густо заросшей терном и шипами, что пробраться сквозь них казалось невозможным. Не только вся земля кругом, но даже сама пещера была покрыта разросшимися травами и крапивой. Бедная Нина в нерешительности села под деревом и от усталости почти сейчас же заснула. - И вот видит она во сне старуху, которая повторяет ей, что она будет богаче всех в деревне. Затем в воображении ее промелькнула мастерская, где работало много работниц, а она сама, очень хорошо, почти нарядно одетая, ходит между ними, раздает работу, разговаривает с покупателями, считает деньги.
Этот сон несколько ободрил Нину, она решительнее направилась к пещере и при помощи большой палки отстраняя от себя кусты и ползучие травы, кое-как пробралась наконец в темное и сырое подземелье.
Мало-помалу привыкая к окружавшей темноте, она заметила отверстие, сквозь которое мерцал слабый луч света, проникавшего, очевидно, через скважины скалы. Она хотела уже пройти туда, как вдруг раздалось чрезвычайно нежное пение на незнакомом ей языке.
И каких только воспоминаний, нежных и грустных чувств не пробудило в душе Нины это прелестное пение! Она долго слушала, как очарованная и двинулась вперед только тогда, когда песня прекратилась.
Во втором подземелье, почти такой же величины, как и первое, ничего не было, кроме запыленной, валявшейся в углу прялки.
Присмотревшись к прялке, Нина увидела, что она была из чрезвычайно красивого резного дерева, и судя по форме, очень старинная.
Затем она принялась отыскивать певца, но не найдя никого, с некоторым разочарованием собиралась уже отправляться восвояси, как вдруг кто-то назвал ее по имени и голос этот, как ей показалось, выходил из прялки.
— Вот странно, подумала Нина: это мне очевидно только кажется, ведь здесь никого же нет.
— Нина. Нина! – Раздалось повторно в подземелье.
Раскрыв широко глаза, Нина увидела наконец крошечного гоблина, сидевшего на рукоятке прялки.
Кивнув дружелюбно – Нине головой, он принялся вдруг с необычайной ловкостью прясть шерсть, которая, проходя сквозь его проворные пальчики, становилась тоньше даже тех золотистых ниток, которые блестят на полях после первых октябрьских морозов.
Одновременно карлик запел, но уже на совершенно понятном для Нины языке:
— Взгляни на мою работу, Нина и похвали ее.
Если же она тебе не понравится, то я постараюсь еще лучше. Я твой раб, прялка и я мы принадлежим тебе и днем и ночью будем работать, пока ты не разбогатеешь, выйдешь замуж и будешь счастлива! Мы это обещали покойной старухе, а гоблины всегда исполняют свои обещания.
— Что же мне делать? Спросила наконец Нина, пораженная неимоверной быстротой работы карлика.
— Позволь мне только отнести к тебе прялку — ответил он.
— Да разве в ты состоянии поднять эту прялку: ты—такой маленький! Улыбнулась Нина.
— Не беспокойся, я могу в случае надобности сделаться больше дуба и сильнее льва, а кроме того, я обладаю способностью делаться невидимым для людских глаз.
И не долго думая, карлик, приняв соответственные размеры, поднял прялку и предложил Нине следовать за ним. - И он повел ее только ему одному известным путем, через усеянные цветами поля, вдоль журчавших прохладных ручейков, по мягким тенистым дорожкам и вдобавок все время пел свою прелестную песню. Поставив прялку в комнате Нины, карлик наконец сказал ей, что это и есть завещанное старухой сокровище. Ты, Нина, прибавил он, накладывай только шерсть на кудель прялки, а я буду ее обращать в мотки, которые тебе будет очень выгодно продавать. Меня же ты больше не увидишь, но я все же буду при тебе и не покину тебя до смерти.
И прялка пряла днем и ночью, а получаемые с нее мотки шерсти были очень высокого качества и с каждым днем все дороже ценились.
И Нина очень скоро выкупила крестик матери, приобрела хорошее белье, платье, даже очень порядочную мебель и устроила себе прелестный, уютный уголок.
Но крестьянам все это показалось странным и они начали доискиваться причин такого удивительного благосостояния. Самым любопытным из них удалось проникнуть в комнату Нины и сейчас же все заговорили о невиданной до тех пор, очевидно заколдованной самопрялке.
Понятно, что все это приписывалось нечистой силе и бедная девочка легко могла бы сделаться жертвой всеобщего негодования, если бы не факт, что сосед, обругавший ее при других, потерял неожиданно голос, а другому, погрозившему ей кулаком, отсохла рука и оба оставались в таком состоянии целый год.
И это несомненно подействовало на пользу Нины. Даже злейшие враги ее мало-помалу успокоились, а так как она вообще была добра и милосердна, то наконец решили, что во всем этом, не могло быть ни чар, ни колдовства. А кроме того Нина своим богатством начала приобретать большое значение, она заложила большую мастерскую, где работало много деревенских баб и девушек и у нее был вдобавок дом и несколько десятин земли около деревни.
В один прекрасный вечер старый мельник, сосед Нины, который раньше и знать ее не хотел, очень почтительно явился к ней и просил ее руки для своего сына Жана, очень хорошего юноши, которого Нина давно любила. Она, недолго думая, согласилась и через месяц устроили свадьбу. - И что это была за свадьба!
Всю деревню, положительно всех пригласили на торжество и нужно было видеть, какое это было величественное зрелище, когда молодую вели в церковь.
Впереди всех шли музыканты, играя на скрипках, флейтах и кларнетах; шесть девочек и шесть мальчиков несли огромные гирлянды из зелени и цветов; за ними шла невеста в богатом платье и такой красивой фате, что самые опытные хозяйки уверяли, что она не могла стоить меньше ста франков. А дальше шли, шли бесконечными парами шафера и дружки, крестьяне и крестьянки в разноцветных — синих, желтых, красных и зеленых платьях и передниках. Да, действительно, стоило видеть эту свадьбу.
И молодые жили очень счастливо и нажили много детей, для которых карлик-невидимка продолжал работать на прялке до самой смерти Нины, прожившей, как говорят, девяносто пять лет.
