Сказка еж и заяц.
В начале осени, в одно из воскресений, солнышко ярко светило, утренний ветерок весело дул по полям, птички пели, пчелки жужжали, а народ в праздничной одежде шел в церковь, одним словом, все были довольны судьбой, в том числе и еж. Еж стоял перед дверями своего жилища, сложив руки, он посматривал кругом и напевал вполголоса песенку. Вдруг пришла ему мысль, что пока жена хлопочет около детей, он может прогуляться по полю и посмотреть на свою брюкву. Брюква росла около его жилища, он частенько с семьей своей лакомился ею, а потому и считал ее своею собственною. Вот, еж вышел, затворил за собою дверь и отправился по дороге к полю. Он не далеко еще отошел от дома и только что хотел перебраться через терновник, как встретил зайчика, который вышел в поле с подобною тоже целью, а именно посмотреть не найдет ли где листочка капусты. Столкнувшись с зайцем, еж пре любезно с ним поздоровался. Но заяц, который считал себя важной особой и притом был очень горд, не отвечал на поклон ежа, а с насмешливой миной спросил его по какому случаю он так рано утром уже в поле?
— Я иду прогуляться, отвечал еж.
— Прогуляться! Сказал заяц, улыбнувшись, мне кажется, ты мог бы поберечь свои ноги для чего ни- будь лучшего.
Этот ответ сильно огорчил ежа: он все может снести, кроме насмешки насчет своих ног, потому
именно, что они у него кривые.
— Ты воображаешь, начал еж, что ты со своими ногами больше можешь сделать?
— Надеюсь, отвечал заяц.
— Попробуем, продолжал еж, бьюсь об заклад, что если мы побежим на перегонки, я обгоню тебя.
— Ха, ха, ха! Засмеялся заяц; ты с твоими косыми ногами! Но пожалуй, я согласен, если тебе такая
сильная пришла охота. О чем же нам побиться?
— Об червонце и полуштофе водки, отвечал еж.
— Хорошо, сказал заяц, по рукам и тотчас можем начинать.
— Нет, куда нам так торопиться! Заметил еж. Я еще голоден, пойду прежде домой и позавтракаю.
Через полчаса я буду на месте.
Заяц согласился, и еж пошел домой.
Дорогой еж рассуждал про себя: заяц надеется на свои длинные ноги, но я же уж его надую. Он
воображает себя такой важной особой, тогда как на деле очень простоват. Пусть себе поплатится.
Придя домой, еж сказал жене своей: “жена, одевайся скорее, пойдем со мною в поле.”
— А что такое там? спросила жена.
— Я побился об заклад с зайцем об червонце и полуштофе водки. Хочу бежать с ним в запуски, и
ты должна также быть тут.
— Боже мой! Друг мой, вскричала жена, не с ума ли ты сошел? Как же можешь ты бежать с
зайцем в запуски?
— Молчи, жена, отвечал еж; это уж мое дело. И в дела мужа не мешайся. Марш, одевайся и
иди со мной.
— Что было делать жене? Волей-неволей она должна была пойти за ним.
Дорогой еж сказал ей:
— Слушай хорошенько, что я тебе буду говорить. Видишь ли, эту длинную пашню, там
будем мы бегать в перегонки. Заяц побежит по одной борозде, а я по другой, я оба пустимся с
верхнего конца. Тебе больше ничего по нужно делать, как стоять у этого конца борозды и когда
заяц прибежит на твою сторону, ты должна закричать ему: “а я уж здесь.”
С этими словами они пришли к пашне, еж указал жене ее место, а сам пошел на другой конец
пашни. Придя туда, он нашел зайца уж там.
— Можно начинать? Спросил заяц.
— Да, конечно, отвечал еж.
— И так, начинаем!
С этими словами каждый стал в свою борозду. Заяц начал считать: “раз, два, три!” и как вихрь
пустился по пашне. Еж, напротив, пробежал шага три, потом присел в борозду и остался спокойно
сидеть.
Когда заяц прибежал во всю прыть на другой конец пашни, жена ежа закричала: “а я уж здесь.”
Заяц сильно удивился. Он думал, что это тот самый еж ему кричит, потому что, как известно всем,
жена ежа, как две капли воды, похожа на мужа.
Заяц однако подумал: тут какая ни будь плутня и сказал:
— Побежим еще раз, назад! И снова как вихрь пустился бежать, так что только ушами
хлопал. Жена ежа осталась спокойно на месте. Когда заяц прибежал к концу пашни, еж закричал ему: “а я уж здесь!”
Заяц вне себя от досады сказал.
— Побежим еще раз, опять в тот конец!
— Охотно! Отвечал еж, я готов бегать, сколько хочешь.
— И таким образом, заяц пробежал семьдесят три раза и ежу всякий раз удавалась его плутня.
Каждый раз, когда заяц приближался к тому или другому концу, еж или жена его кричали ему: “а я уж здесь.”
На семьдесят четвертый раз заяц однако не добежал до конца и упал в изнеможении посреди пашни. Еж взял свой червонец и полштофа водки, вызвал жену из борозды и оба очень довольные пошли домой.
С тех пор ни один заяц не решается бегать в запуски с ежом.