Как произошел Подсолнечник

Как произошел Подсолнечник. Сказка Вл. Алёшина.

Зима держала еще в своих объятьях захолодевшую сонную землю, укутанную снежным покрывалом. Однако солнечные лучи уже скользили по этому снежному покрову, словно они нащупывали, не очень ли он толст и соображали, много ли им будет нынче работы. Весенняя же их работа состояла в том, чтобы освободить спящую землю от этих ледяных объятий зимы и воскресить к новой жизни.
Но время усиленной работы еще не наступило, потому что солнце-мать не давало еще обычного приказа, а без этого ни один из ее сыновей-лучей не смел никакого дела начинать. Солнце разрешило им пока лишь слегка пощипывать снежный покров так, чтобы он покрылся щетиной ледяных иголок.
Но тем не менее седая старуха-зима начинала уже выказывать признаки беспокойства; каждый день она бывала теперь в дурном расположении духа. Еще бы, она чувствовала, что приближается конец ее владычеству, что люди уже тяготятся ею и с нетерпением ждут весны.
“Неблагодарные!”—Ворчала и злилась она, —”сколько я удовольствий разных, сколько я им пользы принесла! И ледяные мосты через болота, реки и тундры понастроила и там, где ни пройти, ни проехать раньше было нельзя—они преспокойно и ездили, и ходили, и возили все, что им нужно было. И землю-то я периной снежной укутала, чтобы не замерзли ни деревья, ни растения, ни цветы, которые им так любы, чтобы не замерзли те хлебные зернышки, которые они с таким усердием и надеждой бросали осенью в разрыхленную землю. Ведь каждое из этих зернышек принесет им десятки таких же зернышек, а ведь из них они делают себе хлеб и питаются им. А ребятам их, сколько радости доставляла я их ребятам! И на коньках-то они катались, и горы-то устраивали, и баб снежных лепили, и в снежки играли. А теперь все они готовы меня, старую, в шею вытолкать! Не скрывая, радуются близкой моей кончине! О, неблагодарное племя.”
И старая потрясла своими седыми космами, подперла голову руками и задумалась. День ото дня она все больше худела и как-то съеживалась; каждый новый день накладывал на ее пожелтевшее лицо все новые и новые глубокие морщины.
“Ладно, знаю, как состарится ваша молодушка весна, сперва летом станет, а там, глядишь, и в осень превратится, надоест тогда она вам своей бесконечной хандрой да слезами. Вспомяните меня тогда, вспомяните, неблагодарные и скажете: Эх, кабы зимушка пришла!” шептала старуха своими побелевшими губами.
Несмотря на то, что солнце-мать не давало еще приказа своим лучам обрушиться соединенными силами на владения старухи-зимы—было еще лишь начало марта,—нашлось однако несколько молоденьких и задорных солнечных лучей, которым нестерпимо хотелось попробовать свои юные силы и не дожидаясь своих братьев, вступить в бой со старухой.
И вот, не спросившись у матери-солнца, они облюбовали себе местечко и принялись за свою разрушительную работу. Горячо они взялись за дело: словно раскаленные стрелы вонзались они в порыхлевший уже снег и быстро его растопляли. Скоро добрались они до земли, а добравшись, стали так пригревать ее, что на ней появилась нежная шелковистая зеленая травка, голубенькие подснежники подняли свои хорошенькие головки, а там доверчиво высыпали наружу и другие хорошенькие полевые цветочки.
Все это очень радовало солнечные лучи. Весело танцевали они над маленькой лужайкой, которая с каждым днем, с каждым часом становилась все более пестрой и нарядной. Любо им было сознавать волшебное действие своих сил на этом клочке земли, спавшем дотоле глубоким сном под снежной периной; любо было им видеть изумрудную траву и цветы полевые, весело и радостно кивавшие им своими прелестными головками в то время, как кругом расстилались еще снежные поля—владения старухи-зимы.
Да, весело было им и радостно. Забыли они лишь об одном, что сделали все это, не спросив у матери-солнца.
Тем временем узнала старуха-зима обо всем этом—узнала и шибко разгневалась:
— Не кончилось еще мое царствование! — Воскликнула она в раздражении, — как же смели вы ворваться в мои владения и произвести такой беспорядок. Как смели вы растопить мой снег и разбудить раньше, чем я умерла, спавшую еще землю!
И, подойдя к цветущей полянке, она дунула на нее несколько раз своим ледяным дыханьем — и вся трава и цветы тотчас же поблекли; потом она потрясла на ней своими седыми космами — и целая туча снежных хлопьев засыпала цветущую полянку и одела мертвые цветы белым саваном. Цветущая поляна превратилась в сплошное кладбище.
Теперь лишь поняли солнечные лучи, что они наделали, но поправить дела было уже нельзя.
Узнала, наконец, об этом и сама мать-солнце и призвала к ответу своих юных и легкомысленных сыновей. Трепетные и смущенные предстали они пред лицом строгой матери-солнца; с сожалением смотрели на них старшие их братья-лучи, блестящею толпой окружавшие золотой трон своей великой повелительницы.
И солнце-мать начала свою речь:
— Дети, вы самовольно, без моего разрешения ворвались во владения старухи-зимы, преждевременно растопили снежный покров, под которым еще спала земля, разбудили ее, вызвали к жизни много малюток- цветов и все это кончилось тем, что старуха-зима пришла в ярость и засыпала всех их снегом и они погибли невинные и прекрасные. И этому виною ваше неразумие и своеволие. Этого бы не случилось, если бы вы дождались моего повеления и вместе со всеми вашими братьями-лучами приступили к делу в свое время.
Через вас погибло много прекрасных юных жизней и потому вы должны понести наказание. Я изгоняю вас навеки из небесных моих чертогов и заключаю в темные недра земли!
И они были изгнаны из золотых небесных чертогов и залегли в темных недрах земли.
Долго томились изгнанные во мраке, без радостей, без надежды на что-либо лучшее. Только по прошествии многих годов осмелились старшие братья-лучи просить у матери-солнца милости и снисхождения к страдающим изгнанникам.
И сердце матери-солнца откликнулось на эту просьбу и лучи-изгнанники получили возможность выйти из своих темниц в недрах земли на ее поверхность. Но они никогда не получили полного прощения и никогда не могли вернуться в свои родные небесные, чертоги и остались навсегда прикованными к земле.
Они получили возможность жить отныне в одном растении, а так как лучи все-таки и изгнанниками не переставали быть сыновьями своей великой матери-солнца, то цветы этого растения получили ее облик.
Это растение—подсолнечник.

Лучи, оставшиеся в небесных чертогах, не забыли, однако, своих маленьких братьев-изгнанников, живущих в подсолнечнике: они постоянно целуют их, ласкают и греют, а те лишь и живут этою лаской. Едва лишь покажется солнце лучезарное над горизонтом, как они поворачивают к нему свои головки; жадно следят за его ходом по своду небесному, а когда оно скроется и наступят сначала сумерки, а потом ночь, грустно поникают своими головками и с тоской ожидают нового дня, нового солнечного восхода, новой ласки своих братьев-лучей.
Вл. Алёшин.