Сказка прибаутка “Друг о дружке”

Сказка прибаутка “Друг о дружке.”

(По народной сказке).
Благословите, сударики, сказку сказать, язык почесать,—добром начать, добром и кончить.
Меж долами, меж горами сидит баба с пирогами, недорого продает,—все по денежке пирог. Она век свой торгует,—а ходит босиком: чулки новы, пятки голы, носки выпали. Вот она какая у нас модница! А почему такая,—да жить хитро, сама везде поспевай, то того, то другого не прозевай: — землю вспаши, засей, сожни, да хлеб обмолоти, да тесто замеси,—на все надо время да ухватка. А она—баба, за всем доглядеть не успевает, зря добро меж рук и упускает. И жалко ей и обидно.
— Что,— говорит,—житье мое какое трудное, достатки скудные! Посмотришь, как кругом-то другие живут в добре, в холе, сытые, здоровые; ни у кого затылок не чешется, — смотришь, а сердце за других тешится!
Вон бабушка Арина в новую деревню ходила,—а там—утка в юбке, селезень в кафтане, корова в рогоже,—нет ее дороже! Вон как живут! Завидки берут вчуже, а чем мы хуже?
И прослышали про старую бабку Арину да про житье ее горедольное лихие молодцы – Кот да Кошка, Свинья Матрешка да Курочка в сапожках—и порешили между собою к бабушке пойти да в ее доме пристроиться.
Бабушка Арина гостей с честью приняла, все хозяйство им в руки отдала,— а сама пирогов послаще напекла да с ними на торг пошла.
— Пожалуйте, есть у нас, дружки, сладкие пирожки! Теперь дело у меня по-хорошему пойдет!
И точно, все по ладному пошло. Бабушка Ариша торгует, не тоскует, денежки собирает, кладет в кубышку и делу крышка!
Вот на печи сухари толчет, Кошка в окошке ширинку шьет, Свинья Матрешка в огороде овес полет, Курочка в сапожках избушку метет, выметет избушку и голичок сунет под порог. Вот она у нас какая аккуратница!
Бабушка Арина только Бога благодарила.
— Вот я какая счастливая теперь, — не заглянет и нужда ко мне в дверь, не пустим, негодную!
Только сказка сказывается своим чередом, а жизнь-то идет все передом да передом.
Ходила Курочка в сапожках да выронила перышко; улетело перышко на Иваново село, а курочка моя за ним побежала. А на Ивановском селе собаки на лычке потявкивают;—вот-де к нам гостеюшка пришла, там и медведь на цепочке томится,—все барские утехи; господин на печке обувается, госпожа за печкой оладьи печет и сама одна их ест, никому не дает,—сухари толчет, себе месиво готовит,—такая уж она сладкоежка была!
А господа эти на Ивановском селе жадные-разжадные были и всему завидовали. Увидала барыня Курочку,— выбежала на улицу, поймала за хвост, бедную.
— А,—говорит,—попалась?!.. Теперь бы нам только Кота, да Кошку, да Свинью Матрешку сюда переманить, вот бы какое у нас хозяйство славное было!
А дома у старухи—по Курочке в сапожках вся зверюга стосковалась,—стосковалась и пошла на Ивановское село ее искать.
— Стук, стук, стук! — стучат под окошком,—где здесь Курочка в сапожках?
А барыня из окна выглянула. “Здесь,— говорит,—идите во двор!—да сама выбежала и всю честную компанию в хлев и загнала.
То-то бедняжки!
Пошло у тетки Арины все хозяйство в раззор,—катит опять нужда к ней на двор,—нет у бабушки Арины помощников-радельцев, ни пекарей, ни земледельцев,— одна мышка в подполице,—да и та живет только в свое раздольице.
А у господ хозяйство ничуть не лучше пошло. И Кот, и Кошка, и Свинья Матрешка ничего особенного не делали, только по углам шатались. А Курочка в сапожках даже и яичек не несла:—”Я,—говорит,—для бабушки Арины приберегаю”.
Разозлился на них господин, распрогневался сударь, вышел на двор, стал на них криком кричать:
— Скоты вы недобрые, лучше, что ли, вам у бабушки Арины, нежели у меня? Чего вам тут не хватает? Молоко, помои, зерна есть,—ешь на здоровье да работай на меня с госпожой,—только и всего!
Ударили зверюги наши челом.
— Отпусти нас, господин, честью, — говорят.
— Да почему туда-то вас тянет?—гневается господин.—Какая у бабушки сласть? Избушка набок валится; сама еле ходит старица; полы провалились, окна выбиты, крыша— чистое решето. А у меня не то! Тень-потетень, выше терема плетень, на полице трубица гороховая, на печи калачи, как огонь горячи,—один съешь,—по другом душа горит. Сам я—господин добрый, жена-госпожа—добрей того! Чего вам еще надо?
Уперлась пришлая зверюга на своем,—не вышибешь из нее колом,—одно твердит:
— Отпусти к бабушке Арине, милостивец!
— Да почему, дурни, скажете ли толком?
— А потому, сударь, господин милостивый,—промолвил Кот,—что живем мы у бабушки Арины и в развалившейся избенке да на своей сторонке, по своему уму-разуму,— и ничто нам не заказано: хочешь — пей, хочешь—ешь, хочешь—работай. Мы живем потихоньку, работаем бесперечь вволюшку, каждый у нас ведет свою долюшку, — мы стоим друг за друга, а Бог-то за всех нас. Вот как расчудесно, было бы это вам известно!
Подивился господин на них, повел глазами, почесал за ушами и говорит:
— Невдомек мне это. Ну, да идите, Бог с вами, коли так.
Наши приятели и пошли своим путем, к бабушке Арине в дом.
А уж бабушка Арина им так ли обрадовалась, — пирог им вот какой спекла: сама его творила, три осьмины муки вмесила, соли да крупы на четыре рубли, молока да яиц на семь рублиц. Этого пирожка семерым не снесть, а хоть и семеро поднимут, десятерым не съесть.
И наши приятели не съели, не одолели, хоть и мышке в подполицу дали свою долю; хоть и я зашел, получил свою долюшку и наелся вволюшку, а потом сказку эту перенял да вам рассказал. Не обессудьте, милые!
А. Федоров-Давыдов.