В. Брусянин “Глупый барин и зернышки”

В. Брусянин “Глупый барин и зернышки”

Было лето. Зеленел лес. В голубом ясном небе громко пели жаворонки. Заливались птицы Божьи переливными мелодичными голосами—славили лето теплое, плодородное.
Мужик Игнат, с поседевшей бородой и загоревшим лицом, вышел на свою родимую полоску —сеять рожь. Был и он бос, а через плечо его была перекинута лямка с лукошком. В лукошке до верху были насыпаны зерна. Вышел Игнат на свою вспаханную черноземную полоску, обернулся лицом к лесу, из-за зубчатой грани которого светился в лучах солнца крест сельской церкви.
Помолился Игнат, вздохнул, еще раз перекрестился и принялся за работу
Медленно переступая по разрыхленной земле босыми ногами, шел он вдоль полоски земли и с каждым шагом размахивал рукою и бросал на землю красивые, полные, серо-желтые зернышки. А потом забирал в ладонь новую горсть зерен, делал шаг вперед и размахнув рукою, снова бросал на землю целый дождь зерен.
Смышленые галки и грачи, жившие в лесу, заметив Игната, разбрасывавшего зерна,—с криком и гамом закружились над пашней и над Игнатом. Падали на землю черные галки и грачи, хватали зерна и с криком взлетали.
Сердился Игнат на черных птиц, взмахивал руками, вскрикивал:
— Кшш,. Кшш.. озорные!..
Черные птицы поднимались с земли, с криком кружились в воздухе, а как только Игнат принимался за работу и снова разбрасывал зерна, они опять садились на землю и жадно хватали серо-желтые красивые зерна.
Перестал Игнат сердиться на грачей и галок, негромко бормотал:
— Господь с ними! Пусть покормятся, много ли съедят!
Продолжал работать Игнат и думал о птицах:
— «Не орут, не сеют, а сыты бывают»… так сказал о птицах Христос… Ну, и пусть так будет. Его святая воля.
Игнат разбрасывал зерна и в мыслях просил Бога:
—«Уроди, Боже, хлебца! Уроди, Боже!»
А галки и грачи с криком носились над его головою.
Шел по дороге мимо пашни некий человек из соседней усадьбы села Яхнина. Почему-то мужики прозвали этого человека Глупым барином. Шел барин, посвистывал и красивой тростью сбивал головки цветов, растущих на меже и у дороги. А цветов росло много и такие красивые были они: голубые, желтые, оранжевые… И как не жаль было барину губит их своей тросточкой?
Одет был барин смешно, точно птица какая, пестрая, разноперая. Куцый в клетку пиджачок был застегнут и полы его, как крылья птицы, развивались от ветра. Из-под пиджака виднелся голубоватый жилет с белыми полосками и краснел над жилетом широкий, завязанный бантом, шелковый галстук, а штаны были широкие и тоже в клетку. На голове барина была одета широкополая соломенная шляпа с пестрой лентой, в из кармана пиджака высунулся конец красного носового платка.
—«Вот чучело-то пестрое идет!»—подумал Игнат.
Игнат не редко встречал «пестрое чучело» и на дороге, и в поле, и в лесу,—и все дивился и спрашивал себя:
— И чего этот человек ходит по полям целый день и нечего не делает?
А когда и вслух скажет эту мысль мужикам, а мужики в ответ:
— Чистым воздухом приказали ему дышать доктора… Вот и дышит…
— Ну, и пусть дышит!—сказал и сельский учитель Иван Иваныч:— в Петербурге то и чистый воздух на фунты продается.
Вспомнил Игнат, как Иван Иваныч посмеялся над барином, и подумал:
— «Как это можно по целым дням гулять, ничего не делая и дышать чистым воздухом? Я вон целые дни работаю и никто не запрещает мне дышать, сколько хочешь!»
Только подумал так Игнат, а барин подходит к нему и спрашивает:
— Мужик, что ты делаешь?
— Рожь сею, барин.
— Как сеешь?.. Ты зря бросаешь зерна на землю, а птицы их клюют.
Усмехнулся Игнат себе в бороду и говорит:
— Пущай поклюют, не разорят.
— Вот все вы так говорите, рассердился барин и даже тросточкой взмахнул по воздуху,—Как не разорят? Потом заноете: бедны, давайте нам пособия… Ты глупость делаешь, мужик, бросаешь зерна, а птицы клюют. Лучше бы ты зерна то эти перемолол в муку, а из муки то хлебов себе напек.
— Да уж это так и должно быть: сначала зерна смелешь, а потом и хлеба испечешь из муки,—подтвердил Игнат, а сам прячет от барина свое смеющееся лицо.
— Ну, так что же ты этого не сделаешь? — снова вспылил барин.— Слушайся, когда тебе умные люди советуют.
А Игнат посмеивается: уж очень жаль было ему тратит рабочее время
на пустой разговор.
А барин все не унимался и говорил:
— Какой ты, мужик, глупый! Нежели тебе не жаль этих зерен?
— А чего же мне жалеть их?—в свою очередь рассердился Игнат:— теперь вот я разбросаю их по земле, забороню, зиму зерна полежат под землей, а когда придет весна—взойдет озимь… А летом вырастет рожь, и на каждой соломине будет по колосу, а в каждом колосе по два десятка зерен…
Не понял барин слов Игната и рукой махнул: мол, что с глупым мужиком говорить. Пошел дальше по дороге, сбивал от скуки тросточкой головки красивых цветов я думал:
— «Сколько этих глупых мужиков неучи, ничему не выучишь. Надо бы ему смолоть зерна то, а потом хлеба испечь, а он ими птиц кормить…»
Когда к вечеру барин возвращался домой, Игната на пашне уже не было. Устал он за день работы и ушел в деревню отдыхать.
Остановился барин около Игнатовой пашни и думает:
— «Соберу я эти зерна да и унесу их домой. Работника пошлю на мельницу, а потом кухарка напечет из муки хлеба… Вот я покажу этим глупым мужикам, что надо делать с зернами»…
Так и сделал барин: набил собранными зернами карманы пиджака и брюк, набрал зерен даже в свой красный носовой платок.
Пришел барин домой, высыпал на стол зерна, а их и всего-то было не больше миски, в которой подают к обеду суп.
На другой день послал работника на мельницу и тот привез две-три горсточки муки, а еще через день кухарка Авдотья испекла небольшую ржаную булку.
Взял барин небольшой, хорошо пропеченный ржаной хлебец и пошел на деревню, учить мужиков уму-разуму. Приходит в деревню, видит сидят на бревнышках у старостовой избы мужики и рассуждают о своих деревенских делах. Подошел барин к мужикам и видит тут же с ними Игната.
— Вот смотри, глупый мужик!—обратился к Игнату барин:—из твоих зерен я тебе хлебец испек- Бери и ешь!
Круглые от изумления сделались глаза Игната. И с сердцем он спросил барина:
— А кто же это вам, барин, дозволил мои зерна на поле собирать? Сколько вы мне убытку сделали!
— Да, ведь, я это для твоей же пользы сделал! — удивился барин.— Возьми и съешь хлеб!
И барин рассказал мужикам, как он видел Игната на пашне и как тот разбрасывал по земле зерна и как птицы клевали эти зерна. Рассказал и о том, как собрал зерна, посылал на мельницу работника и как кухарка пекла хлеба. Все рассказал, как было, а под конец своей путанной речи воскликнул:
— Вот смотрите вы на этого дурака!—указал он на Игната:—я ему же пользу сделал, а он недоволен!
Заговорили мужики во все горло и пошел по деревне их громкий мужицкий хохот, точно стая больших птиц налетела на деревню и захлопала своими крыльями.
— Да какую же вы, барин, пользу то ему сделали?—спрашивали мужики
— Ничего вы, глупые, не понимаете!—выкрикнул рассердившийся барин.
А мужики сидят на бревнышках, или стоят, подперев палками руки,
да смеются. Подошли к старостиной избе бабы с малыми ребятами. И ребята на руках у баб видят, как смеются мужики, и тоже кривят губы, взвизгивают да точно радуются чему-то. Подошли два старика со старухой, узнали, над чем смеются мужики, и тоже чуть не умерли от смеха: где уж старикам да старухам смеяться, им бы только дремать да Богу молиться, а тут—такое веселье!
— Ну, хорошо, барин, спасибо тебе,—сказал Игнат.—Спасибо тебе за хлебец, а то без твоей выдумки я совсем и с голоду умер бы.
— Конечно, умер бы.
— Еще бы не умереть!—раздались голоса.
Отошел барин от мужиков, довольный собою, шел по деревне и думал:
— «Долго еще надо мужиков учить, а то они совсем дикари какие-то».
В. Брусянин.