Сказка “Сор”

(Сказка)
В маленькой коморке под самой крышей большого дома жил портной. Вся его комнатка была увешана разными старыми платьями, новое ему редко отдавали шить.
Они жили с женой очень бедно, целый день с утра до вечера оба работали, и им едва хватало, чтобы платить за квартиру, да есть ежедневно похлебку с кашей.
Бывало утром оба встанут рано, муж примется за шитье, а жена поставит самовар, затопит печь и начнет убирать свою комнатку.
— И откуда это только сор берется!— ежедневно приговаривает она, подметая пол.
Сору действительно было много; обрезки и лоскутки валялись повсюду, и при всем желании сохранить порядок в квартире было трудно. Впрочем, из крупных лоскутков новой материи портной шил шапки, и это давало ему лишних два-три рубля в месяц.
Однако и у них были свои маленькие радости и счастливые дни. Оба были еще не стары и летом, в праздничные дни, с утра уходили гулять. В этот день жена не стряпала, а накануне с вечера заготовляла сухие закуски—десяток яиц в крутую, кусок вареной печенки, хлеба, и с этой провизией они отправлялись на целый день. Где ни будь в окрестностях—находили уютное местечко, усаживались под развесистым деревом или на склоне оврага и с удовольствием отдыхали от целой недели труда. На юге окрестности городов очень красивы.
— Вот нам и хорошо!—говорила обыкновенно жена, уютно располагаясь и раскладывая закуску.
— Да, конечно, теперь хорошо; ну, а начнутся дожди, настанет осень, и тогда придется праздники проводить в нашей коморке, —отвечал муж.
— А настанет осень, поспеют каштаны. Как весело они трещат и лопаются в горячей золе!.. Ведь ты любишь каштаны.
— А все-таки не худо бы нам иметь лишний десяток рублей в месяц, —говорил портной.
— Я бы купила новый самовар, перебивала его жена, — и повесила бы кисейную занавеску на окно…
— А я бы обил новым ситцем наш диван…
— Мы бы оклеили новыми обоями нашу комнату…
Так мечтали они, отдыхая на просторе. День проходил незаметно и подкрепившись скромною закуской, они вечером возвращались домой в свою коморку, под самую крышу.
На утро начиналась та же трудовая жизнь, и опять, подметая сор, жена портного говорила:
— И откуда этот сор берется!..
Однажды, когда у мужа было много работы, и он особенно усердно трудился над починкой старого пиджака, прилаживая новые рукава, он поминутно бросал на пол обрезки; жена сердилась и ворчала:
— Опять этот сор!.. Вот если бы вместо сора да деньги!
Не успела она вымолвить эти слова, как весь сор под её руками обратился в золотые монеты, которые со звоном покатились в разные стороны.
Бедная женщина оторопела. Портной повернул голову, привлеченный небывалым звуком, и ножницы выпали из его рук.
Когда первые минуты испуга прошли, оба бросились поднимать золотые монеты. Червонцы блестели и звенели, и бедные люди не могли налюбоваться невиданным зрелищем; они долго разглядывали их и наконец бережно спрятали, не истратив ни одного червонца.
На следующее утро повторилось то же самое; как только жена портного взяла в руки веник и стала выметать сор, он тут же обратился в новую груду золота. Тогда уже они беспрестанно стали подметать пол, и каждый раз под веником звенели червонцы.
Наконец они решились их тратить. Сначала они купили все то, что им больше всего хотелось иметь: появился новый
самовар, занавеска на окне и новая обивка на диване. Но все это стоило так дешево, а денег было так много, что скоро они уже не помещались ни в комоде, ни в сундуке; приходилось их складывать на полу в углу и закрывать теплым одеялом. Надо было сменить квартиру.
Они разыскали старых родственников, наделили их, стали давать деньги на добрые дела; нашили себе белья и платья, купили новую мебель и посуду, ели и пили сладко и сытно, и все-таки деньги валили к ним валом, стоило только взять в руки веник и начать мести пол.
Теперь они уже катались на лошадях и имели прислугу; работать не было надобности, и праздник не приносил никакой радости. Все желания их были исполнены. И вот настал день, когда больше желать им было нечего. Они испугались:
— Что же будет дальше?
А деньги все прибывали и прибывали…
Однажды, в ясный весенний вечер, сидели они друг против друга в мягких креслах и смотрели в окно.
По небу тихо плыли нежные белые облака, и заходящее солнце красиво освещало их.
Новый богач случайно взглянул на жену и заметил, что она украдкой вздохнула. Он не спросил ее, о чем она вздыхает. Он понял, что она вспоминает то время, когда они ходили в праздник за город, имея в корзинке кусок вареной печенки и десяток яиц, а осенью, когда дождь стучал в окна, лакомились горстью каштанов, прислушиваясь и смеясь, как они шипят и лопаются в горячей золе.
И он сам вздохнул, вспомнив, что ни одно кушанье теперь не кажется ему таким вкусным, как та печенка, и ни одно лакомство—таким сладким, как те каштаны.
(Юлия Зейдлер. 1899 г.)